Вы здесь

Вадим Игоревич Заставный: Все начиналось с простого любопытства

Вадим Игоревич Заставный, читатель Запорожской ОУНБ имени А.М. Горького с 2000 года, просто читатель — с 5-ти летнего возраста.

  Утром пятницы, 13 января, не стало нашего Читателя - Вадима Игоревича Заставного - поэта, журналиста, зрудита, доброго и светлого человека. И зловещая нумерология тут ни при чем: ему было немногим больше пятидесяти, когда страшный недуг погасил в нем жизнь буквально за год. Он успел издать крошечную книжку стихотворений, которые старался писать в паузах между приступами боли и бессилия. Словно торопился успеть выплеснуть переполнявшие его мысли и чувства. И очень радовался каждому знаку внимания и поддержки, звонку, просто доброму слову...
  Вадим Игоревич глубоко знал, чувствовал и любил литературу, искусство, кино. Он неизменно советовал нам, библиотекарям, прочитать новинку, делился фильмами и музыкой. Он думал не шаблонно, и писал тоже не по лекалам. Иногда он хотел быть Штольцем, да оставался Обломовым (в лучших чертах последнего) - ему мешали неумение идти по головам, честность во всем, гуманизм да филантропия. Впрочем, почему «мешали»? Скорее, именно это и спасло Заставного для нас таким, каким мы его любили.
  Мы помним и скорбим.

 

 

 

 

 

 


Вадим Игоревич, зачем Вы читаете?

Все начиналось с простого любопытства: кто в теремочке живет? Что будет с колобком? Дальше-больше: спасет ли Герда Кая? Что за ужасная собака живет на болотах? Что происходит на таинственном острове? Приобретая знания и жизненный опыт, я, как и все люди, с какого-то момента начал осознавать прекрасную свободу духа и, одновременно, ее пригвожденность телом. И это осознание окончательно закрепило потребность в книгах – другого, столь же прекрасного и эффективного способа для странствий души я не знаю. И это не высокопарность. Каким еще способом можно переноситься в Древний Египет или в соседнюю галактику? Как иначе ощутить себя (понять мысли, чувства, поступки) космонавта или садовника, полководца или бродяги? Каким еще образом можно получить возможность увидеть Африку глазами Гумилева, а Венецию глазами Вайля? Только книги дают возможность стать слушателями афоризмов Уайльда и шуток Вудхауса… И так далее, и так далее, и так далее… Подвести какой-то итог здесь попросту невозможно. Говоря проще, книги позволяют вместить в одну физическую жизнь множество духовных. Зачем? Для чего? С какого-то момента, когда переполняешься опытом, знаниями, эмоциями своих незримых собеседников эти вопросы уже не кажутся ни важными, ни злободневными. Просто открываешься для множества миров, оставаясь при этом самим собой.

 

Какие авторы и книги на Вас особенно повлияли?

В разное время, это, естественно, были разные авторы и книги. Из оставшегося важны на сегодня следующие.Легендарные «Цветочки Франциска Ассизского» и еще несколько книг, связанных с ними. Все поэтическое наследие Рильке и Александра Величанского. Если о первом Цветаева сказала, что он сам и есть поэзия, то о Величанском можно сказать, что он весь - музыкальное восприятие мира. Стихи Ольги Седаковой. Аверинцев говорил, что она величайший русский поэт после Пушкина. Так это или не так – дело темное, но то, что она - одно большое моление во славу окружающего нас мира чувствуется во всем (и стихах, и прозе) написанном ею. Для меня очень важны прозаики, у которых за острым и колючим юмором, саркастической улыбкой, скрываются огромные нежность и доброта ко всему живому – О'Генри и Ерофеев (Венедикт), Довлатов и Пинчон. Практически все написанное сюрреалистами: от прозы Бретона и до романов Аррабеля, плюс поэзия от Превера до Мишо. Я благодарен авторам, научившим меня бороться с окостенелостью и инерцией собственного мышления – Кортасару, Кено, Саше Соколову. Кстати, последний хорош еще и тем что научил (?), открыл (?) то, что можно определить словами «трепет жизни». В этом же ряду для меня Юрий Казаков и Юрий Коваль, Иван Бунин и Геннадий Шпаликов, Юрий Трифонов и Джон Стейнбек. Формально они очень разные, но прочитайте «Окаянные дни» и «Путешествие с Чарли в поисках Америки» и вы поймете, о чем я говорю. И, наконец, но не в последнюю очередь – сказочники. Те, которых в разные годы жизни читаешь совершенно по разному: Милн с его Винни Пухом, Кэррол с Алисой, Трэверс и ее Мери Попинс. Из других потрясений : автор удивительной пьесы: «Папа, папа, милый папа, ты не вылезешь из шкапа, ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой» Артур Копит; жесткий и нежный Уильям Кеннеди; все романы Агаты Кристи о миссис Марпл; автобиография Майкла Дэвиса… Точка. Пора остановиться.

 

Что Вы читаете сейчас? Последние прочитанные книги?

По укоренившейся привычке я, как правило, обычно одну книгу читаю, а несколько – листаю или перелистываю в паузах. Таким образом, последние несколько дней шли параллельным курсом Рекс Стаут (удивительно, что при огромной любви к детективу, два этих романа я еще не читал) и «Возможность острова» Уэльбека; «Великие люди джаза» (невзирая на бредовое название книга о действительно хороших музыкантах, многие из которых в этот момент играют – выступая в Токио или Монреале), «Еврейское остроумие» (удивительно мудрая книга, демонстрирующая отличный от обычного «для бедных» еврейский юмор. У издательства «Текст» действительно есть вкус); киносценарии Алексея Германа и Светланы Кармалиты. И, уже в не знаю какой раз, вновь перечитываю странный и лихо закрученный роман о Николае Гумилеве «Посмотри в глаза чудовищ».

 

Каких книг Вам не хватает в нашей библиотеке?

Горько, но очень многих. Фантастического романа Бориса Штерна об Александре Пушкине «Арап», двухтомника «Снег на траве» Юрия Норштейна (автора чудесных «Сказки сказок» и «Ежика в тумане»), Сэлинджера, недавно изданного в абсолютно новых переводах ( предыдущему переводу Риты Райт-Ковалевой, увы, уже более пятидесяти лет и во многом, это все равно, что читать Шекспира в переводах Маршака, так и не узнав, что есть, например, перевод сонетов работы Владимира Орла); «Энциклопедии джаза» (а их уже вышло на русском языке пять вариантов!); новой «Киноэнциклопедии»; книг из новой серии «Библиотека кинодраматруга» - Валуцкого, Рязанцевой, Мережко и так далее; переведенной с французского «Нематематической логики» - сборника работ о креативном мышлении в естественных и точных науках; книг по истории шахматиста Гарри Каспарова, равно как и книг исследователя тайн фон Дэникена… Это вот, с ходу. А если начать обдумывать, то… Не знаю, как кого, а меня просто выводит из себя современный механизм комплектования библиотек. Именно о нем, а не о советских временах, анекдот, когда человеку, заказавшему в радиопередаче Шопена, ведущий говорит: «Не выделывайтесь! Слушайте свою любимую песню «Калинка!». Не выделывайтесь, читайте Акунина, Мураками, Маринину, женские романы и других лже-лидеров лже-рейтингов продаж… Я легко назову десяток издательств из числа лучших, ищущих, интересных, чьих книг вообще нет в наших библиотеках - «Текст», «Гнозис», «Амформа», «Время», «Прогресс-традиция», «У-фактория», издательство Ивана Лимбаха, «Культура», «Новое литературное обозрение», «Гилея». Но нынешний механизм комплектации оснащен так, что они и не попадут в публичные библиотеки. А вырастить новое поколение заинтересованных читателей на книгах Муракамей и Акуниных не под силу и гениям. Извините за прямоту – тупик. Садовником для новых поколений мог бы стать библиографический отдел, перерабатывая и готовя рекомендации читателям, предлагая не ширпотреб, типа Коэльо&Co, а настоящее, подлинное. Благо, во всех серьезных литературных и научных журналах живы библиографические обзоры (как, впрочем, и в интернете). Но для этого, во-вторых, надо очень вдумчиво работать над выбором для рекомендаций. А, во-первых, рекомендуемые книги еще нужно и иметь… Но если подобный механизм не появится, то библиотека должна смириться с участью раздатчика «романчиков на ночь». А это, простите, устойчивая, но не обнадеживающая перспектива.