Дорогая госпожа Нинель.
Я так рада была еще один раз получить весточку о Г.С.Кнабе!
Я не знаю, много ли я сегодня могу вспомнить и насколько это подойдет к столь серьезному альманаху. Но я постараюсь.
Мы с моим мужем познакомились с Кнабе в доме Георгия Годера и Ирины Свенцицкой. С Годерами мы познакомились ы 1979 в Германии у наших друзей. После восссоединения Германии они много ездили, и иногда и я ездила с ними. Ирина хотела непременно посмотреть в Кракове "Даму с горностаем" Леонардо да Винчи, а в Мюнхене "Пьяную старуху" в Глиптотеке. Мне вспомнились тогда англичане из рассказов Дюма, что во времена, когда в Петербург можно было добраться только пароходом, ездили туда специально, чтобы увидеть знаменитую ограду Летнего сада, а затем тем же пароходом плыли обратно.
У Годеров в Москве в 1980 году мы и встретились с Г.С. Кнабе. Конечно, не обошлось тогда и без того, чтобы Кнабе пригласил нас к себе. И с тех пор наши дружеские отношения продолжались до конца его жизни.
Тогда Кнабе спросил Годера: "что интересно немецким гостям?" И годер предложил: "покажите им старую архитектуру Москвы". И мы совершили чудесные прогулки по старым улицам Москвы, а Кнабе очень интересно обо всем рассказывал. И постоянно внимательно следил за тем, чтобы все перевести на русский, чтобы понимала его жена, Рита.
Рита была чудесной, умной и сердечной женщиной. Вскорости и она стала понимать по-немецки, а через какое-то время научилась и говорить. Георгий Степанович очень следил за правильной грамматикой ее речи.
Мы приезжали в Москву почти каждые два года, и супруги Кнабе почти с таким же интервалом посещали Германию, где они были также нашими гостями. Таким образом мы виделись достаточно часто. Мой муж был лесоводом, очень близким к природе, но несколько замкунутым человеком. Он редко оставался в Москве так долго, как я…
Незабываемое впечатление от нашего визита музея Александра Герцена. Кнабе был знаком с руководителем музея. После закрытия мы прошли по всем комнатам музея, потом пили чай у директора музея и долго разговаривали.
Если есть что-то, что свзано в моей памяти с Георгием Степановичем, это в первую очередь РАЗГОВОРЫ (или лучше беседы? НН). Он не умел "говорить просто ни о чем".
Наши встречи в Москве почти сразу начинались его предложением: "Ну, что, поговорим?". Если всерьез задуматься и вспомнить, пожалуй, мало есть людей на свете, беседа с которыми заставляла настолько напрягать мои мыслительные способности.
Тема наших бесед от самого начала и всегда была: Германия. Георгий Степаенович говорил на превосходном немецком. И всегда задавал вопросы о Германии.
Как могло в Германии произойти то, что произошло, и как могли немцы сделать то, что они сделали.
Я была всего на пару лет моложе Георгия Степановича, поэтому могла им восприниматься как свидетель времени. Проблема только в том, что я сама много лет спрашивала себя об этом, но реагировала много лет гораздо радикальнее, чем он.
Поскольку это МОЯ Родина, очень долго я реагировала почти аллергически на слово "НЕМЕЦКИЙ".
Кнабе любил немецкую философию, поэзию, язык. Он говорил на превосходном немецком, и ОДНА тема возникала снова и снова: "Германия в ближайшем будущем не может сохраниться, она будет становиться "рыхлой" (это дословно, но м.б. лучше будет разрушаться ее структура ? НН) и постепенно "самоуничтожаться". (Я прошу учесть, что сейчас я пытаюсь передать это своими словами, т.к. невозможно в двух словах передать долгие, часами длившиеся разговоры).
Тогда я протестовала. Но сегодня статистика подтверждает его слова.
По поводу темы Кнабе "Германия и немцы" у меня был хороший союзник: ГЕТЕ. Он написал однажды: " немецкий народ столь добропорядочный в отдельности и столь скверный в целом".
У меня всегда были трудности с произнесением отчества, и мне было предложено называть друг друга просто по имени. Однако, Кнабе был именно тем русским, с которым мне казалось это невозможным, да и "Степанович" было не слишком трудным. А с моим мужем у них сохранялась такая форма: господин Кнабе и господин Беккер. Но, господин Кнабе очень скоро научил нас как можно быстро троекратно расцеловаться при встрече и прощании.
У нас, в Магдебурге Кнабе совершали чаще всего однодневные экскурсии по окресностям Магдебурга и близлежащим городам: Ваймар, Кедлинбург, Вернигороде и т.д.
Вечера, как правило закнчивались чаепитием, и чай неизменно готовил сам Кнабе.
Георгий Степанович любил Рильке и особенно Томаса Манна, как и я.
В конце 80-х годов вышли первые тома дневников Томаса Манна, и я смогла привезти их Кнабе. (Я нахожу близкое душевное родство Г.С.Кнабе и Т. Манна — двух крупных мыслителей, их роднило также и, в определенной степени, одиночество).
Напоследок расскажу несколько забавных сценок из наших встреч. Однажды, в конце своего пребывания у нас, Кнабе пригласил нас в ресторан. Нас было шестеро, Кнабе с женой, мой муж и наш младший 20-летний сын с подругой. Я заказала столик в погребке к семи часам. Кнабе заказал небольшую закуску и попросил принести ему хлеба.
Официант: Хле-еб???
Кнабе: Да, пару ломтиков! Или это затруднительно?
Официант: пойду спрошу.
Потом он вернулся с хлебом и сказал, но это за отдельную плату. Кнабе: но, разумеется!
Официант: еще пожелания?
Кнабе: позже, мы не торопимся.
К девяти часам мы уже отобедали.
После этого еще через час нам принесли десерт и выпечку. Кнабе поманил официанта и попросил принести чаю.
Официант: Чаю???
Кнабе: Да, если можно.
Бедный официант был явно растерян. Однако, принес шесть чашек и шесть пакетиков чая. Это были еще времна ГДР.
Георгий Степанович был как никогда раскован, он рассказывал истории и анекдоты и время пролетело незаметно.
Когда мы уже вышли на веранду, подруга моего сына сказала: "я никогда не думала, что можно четыре часа ужинать".